Чувство, поставившее любовь на колени
Рождение волны всегда предрешено,
Её судьба всегда — катиться к берегу.
А я прошу лишь на мгновение одно
Принять, как аксиому геометрии.
Принять рождение волны у берега,
Принять за курс волны лиловый горизонт,
Представить, что ещё не всё потеряно,
И смерти так далёк тот страшный звон.
Представить солнце нежным, тёплым и смешным,
Представить, как волна рождается с нуля,
Как пена поглощает луч её вершин,
И горизонт махает, радостью суля.
И та волна стремится только вдаль и вдаль,
Ей отдых больно страшен, ей не нужен сон.
Она подачи газа знает лишь педаль,
От берега, рождения, — и в горизонт.
Волна растёт и движется не просто так,
И ветер здесь отнюдь не главный двигатель.
Препятствия из скал и глыб стирая в прах,
Любовь толкает силою невидимой.
Но море нестабильно и не без грехов,
Волну природа наказать решила так:
Коль хочешь сильно-вольно плыть от берегов,
Я возведу тебе препятствие — эскарп.
И радости кругом не стало ни на грамм,
Ершалаимовское небо в дверь стучит,
"Волна-мятежница, откройте-ка, мадам,
Зачем вам быть заложником морских пучин!"
Грозы небесной звон безжалостный и свет
Сменили тишь и нежности покорный плен,
На смену радости пришёл дурной квартет,
Соната си-бимоль, минор, часть три, Шопен.
Теперь волна спешит обратно к берегу,
Тон моря очень резкий. Цвет — почти кармин.
Любви не стало вдруг, она утеряна,
Но целеустремлённость здесь живёт внутри.
Волну несёт на алых крыльях ненависть,
И ветер снова здесь не главный, не у дел.
Отдаться в лапы злости, пышно пениться,
Разбить себя об желтый берег — вот предел.
